Если социологи надумают исследовать отношение наших сограждан к выборам, то без варианта ответа «Я их ненавижу!» им не обойтись. Но касаться это будет исключительно нашей внутренней политики. Ибо следить за тем, что творится в других государствах, мы очень любим. Для таких случаев даже вопрос специальный есть: «Ну а как там у людей?» Вот не так давно избирали президента России. Нынче представилась возможность посмотреть, как дела у французов.
Сравнивая ситуацию в Украине и во Франции, можно найти немало общего. И все-таки начнем с существенного отличия. Представляете, на участки пришли более 80% избирателей! Причем важна здесь даже не столь высокая явка, а то, чем она обусловлена. Голосовали у них не за портреты с биг-бордов, а делали реальный выбор между различными политическими курсами. И теперь во втором туре определят, куда идти дальше. Продолжить блуждать по либерально-консервативным трущобам с Николя Саркози или решительно повернуть влево за социалистом Франсуа Олландом.
А мы в феврале 2010-го разве выбирали политический курс, разделяя голоса между Януковичем и Тимошенко? Нет! Миллионы «маленьких украинцев» даже не надеялись на что-то хорошее для себя. От них зависело только, какая группа финансовых магнатов будет пользоваться привилегиями власти, а какая назовет эту власть преступной, а себя — оппозицией. Иными словами, решалось, кому где сидеть. В высоких чиновничьих креслах или на скамье подсудимых. Но это уже дела прошлые. Давайте лучше смотреть вперед. В то же время присматриваясь, что именно и почему выбирают для себя другие.
Итак, действующий президент Франции в первом туре отстал от основного соперника на полмиллиона голосов. Чем же не угодил большинству избирателей? Пять лет назад он искушал их популистскими обещаниями и набирал скорость, нажимая на педаль национализма. Некий французский Ющенко. Так что с высоты украинского опыта уже тогда о его политической судьбе можно было составлять неутешительный прогноз. Еще и потому, что Саркози является лидером партии «Союз за народное движение». А помните название политической структуры, с которой началась разруха в прежде экономически мощной Советской Украине? Сам же этот «Союз» основан сравнительно недавно — в 2002 году. Фактически, под выборы. И этим напоминает приснопамятную «Нашу Украину».
Роль «рук, которые не крали», в риторике Саркози исполнял лозунг «построения сильной Франции». Вместо этого народ получил наступление на свои социальные завоевания, спад экономики и заигрывание с официальным Вашингтоном. То есть, как и в нашем случае, все сбылось с точностью до наоборот. Ведь в 1995 году правые получили действительно сильную страну. В наследство от социалиста Франсуа Миттерана. Автору этих строк удалось побывать во Франции во время его президентства. И увидеть социальные гарантии, поражавшие даже привыкших к государственной опеке граждан СССР.
Чего тогда не хватало французам? Впрочем, это их внутреннее дело. Тем более что вроде бы приходят в себя. Победителем первого тура стал не просто однопартиец Миттерана, а его советник и доверенное лицо на выборах 1981 года. Франсуа Олланд осознает, какие трудности его ожидают: «В этой борьбе у меня есть один настоящий враг... У него нет имени, лица, партии, он никогда не сможет выдвинуть свою кандидатуру на выборах, а следовательно, победить. Несмотря на это, он имеет власть. Этот враг — мир финансов» (1tv.com.ua). Одного этого выражения вполне достаточно, чтобы понять, у кого собирается отобрать власть кандидат-социалист. И хотя некоторые обозреватели почему-то называют его «розовым» и «социал-демократом», он настроен на радикальные изменения.
Прежде всего, в отличие от Саркози, Олланд не ищет спасения во введении режима экономии. А призывает стимулировать экономику. Он хочет увеличить количество рабочих мест, поднять уровень минимальной зарплаты. И уменьшить возраст выхода на пенсию. До 60 лет! Слышите, господин Тигипко? Или вот еще, что можно предложить вниманию наших олигархов. Пока вы, господа, пытаетесь придумать такой закон о налоге на роскошь, который не мешал бы роскошно жить, европейские левые склонны к очень суровым мерам. АПН называет первым и очень важным элементом программы Франсуа Олланда 75-процентный налог на доходы, превышающие миллион евро в год (apn.ru). Действительно круто!
Мир движется влево, не раз уже утверждала в разных публикациях наша газета. Первый тур президентских выборов во Франции свидетельствует об ощутимом ускорении в этом движении. И не только потому, что в первом туре победил социалист. Более 11% голосов и четвертое место получил Жан-Люк Меланшон — кандидат от «Левого фронта», в который входит и Коммунистическая партия. Таким образом, как минимум каждый десятый избиратель Франции поддерживает национализацию крупных энергетических предприятий и высказывается за выход страны из НАТО.
А теперь займемся арифметикой. Если к почти 29%, набранным Олландом, добавить показатели Меланшона и еще двух кандидатов, отстаивающих левые идеалы, то в итоге получим очень прочную основу для успеха во втором туре. Тем более что сам Меланшон уже призвал собраться вместе, дабы победить Саркози. Голоса симпатиков центристской позиции, вероятнее всего, разделятся приблизительно поровну. Так что не зря политологи пророчат Франсуа Олланду 53—57% во втором туре.
Тем временем Саркози видит свой резерв в голосах, отданных за крайне правый «Национальный фронт». Он в этот раз добился небывалого результата — 18%. Но именно эта высокая цифра и заставляет усомниться в идеологической однородности данной электоральной группы. Да, ортодоксальные националисты с врожденной ненавистью относятся к левым. Но сколько их наберется, этих ортодоксов? Марин Ле Пен взяла на себя руководство партией, которую основал ее отец. Но оставила в прошлом консервативный национализм самого Жан-Мари Ле Пена. В программных принципах появились ощутимые признаки либерализма. В то же время затушеваны протухлые тезисы нетерпимости. В конце концов, какой националист обойдется нынче без откровенно левой риторики? Так что, голосуя за госпожу Ле Пен, люди больше проявляли протестное настроение, нежели приверженность националистической идеологии. А значит, не стоит ожидать от них партийной дисциплины. Здесь каждый избиратель будет решать все для себя сам.
Впрочем, прогнозы — дело неблагодарное. Тем более что второй тур президентских выборов состоится 6 мая. Ждать осталось совсем немного. Что же касается заголовка этой статьи, то он в значительной мере метафоричен. Не надо подниматься на Эйфелеву башню, чтобы увидеть ускоренный рост популярности левых идей. А если свой становится левее, то кому, как не родине Парижской Коммуны, быть тут впереди?
Сравнивая ситуацию в Украине и во Франции, можно найти немало общего. И все-таки начнем с существенного отличия. Представляете, на участки пришли более 80% избирателей! Причем важна здесь даже не столь высокая явка, а то, чем она обусловлена. Голосовали у них не за портреты с биг-бордов, а делали реальный выбор между различными политическими курсами. И теперь во втором туре определят, куда идти дальше. Продолжить блуждать по либерально-консервативным трущобам с Николя Саркози или решительно повернуть влево за социалистом Франсуа Олландом.
А мы в феврале 2010-го разве выбирали политический курс, разделяя голоса между Януковичем и Тимошенко? Нет! Миллионы «маленьких украинцев» даже не надеялись на что-то хорошее для себя. От них зависело только, какая группа финансовых магнатов будет пользоваться привилегиями власти, а какая назовет эту власть преступной, а себя — оппозицией. Иными словами, решалось, кому где сидеть. В высоких чиновничьих креслах или на скамье подсудимых. Но это уже дела прошлые. Давайте лучше смотреть вперед. В то же время присматриваясь, что именно и почему выбирают для себя другие.
Итак, действующий президент Франции в первом туре отстал от основного соперника на полмиллиона голосов. Чем же не угодил большинству избирателей? Пять лет назад он искушал их популистскими обещаниями и набирал скорость, нажимая на педаль национализма. Некий французский Ющенко. Так что с высоты украинского опыта уже тогда о его политической судьбе можно было составлять неутешительный прогноз. Еще и потому, что Саркози является лидером партии «Союз за народное движение». А помните название политической структуры, с которой началась разруха в прежде экономически мощной Советской Украине? Сам же этот «Союз» основан сравнительно недавно — в 2002 году. Фактически, под выборы. И этим напоминает приснопамятную «Нашу Украину».
Роль «рук, которые не крали», в риторике Саркози исполнял лозунг «построения сильной Франции». Вместо этого народ получил наступление на свои социальные завоевания, спад экономики и заигрывание с официальным Вашингтоном. То есть, как и в нашем случае, все сбылось с точностью до наоборот. Ведь в 1995 году правые получили действительно сильную страну. В наследство от социалиста Франсуа Миттерана. Автору этих строк удалось побывать во Франции во время его президентства. И увидеть социальные гарантии, поражавшие даже привыкших к государственной опеке граждан СССР.
Чего тогда не хватало французам? Впрочем, это их внутреннее дело. Тем более что вроде бы приходят в себя. Победителем первого тура стал не просто однопартиец Миттерана, а его советник и доверенное лицо на выборах 1981 года. Франсуа Олланд осознает, какие трудности его ожидают: «В этой борьбе у меня есть один настоящий враг... У него нет имени, лица, партии, он никогда не сможет выдвинуть свою кандидатуру на выборах, а следовательно, победить. Несмотря на это, он имеет власть. Этот враг — мир финансов» (1tv.com.ua). Одного этого выражения вполне достаточно, чтобы понять, у кого собирается отобрать власть кандидат-социалист. И хотя некоторые обозреватели почему-то называют его «розовым» и «социал-демократом», он настроен на радикальные изменения.
Прежде всего, в отличие от Саркози, Олланд не ищет спасения во введении режима экономии. А призывает стимулировать экономику. Он хочет увеличить количество рабочих мест, поднять уровень минимальной зарплаты. И уменьшить возраст выхода на пенсию. До 60 лет! Слышите, господин Тигипко? Или вот еще, что можно предложить вниманию наших олигархов. Пока вы, господа, пытаетесь придумать такой закон о налоге на роскошь, который не мешал бы роскошно жить, европейские левые склонны к очень суровым мерам. АПН называет первым и очень важным элементом программы Франсуа Олланда 75-процентный налог на доходы, превышающие миллион евро в год (apn.ru). Действительно круто!
Мир движется влево, не раз уже утверждала в разных публикациях наша газета. Первый тур президентских выборов во Франции свидетельствует об ощутимом ускорении в этом движении. И не только потому, что в первом туре победил социалист. Более 11% голосов и четвертое место получил Жан-Люк Меланшон — кандидат от «Левого фронта», в который входит и Коммунистическая партия. Таким образом, как минимум каждый десятый избиратель Франции поддерживает национализацию крупных энергетических предприятий и высказывается за выход страны из НАТО.
А теперь займемся арифметикой. Если к почти 29%, набранным Олландом, добавить показатели Меланшона и еще двух кандидатов, отстаивающих левые идеалы, то в итоге получим очень прочную основу для успеха во втором туре. Тем более что сам Меланшон уже призвал собраться вместе, дабы победить Саркози. Голоса симпатиков центристской позиции, вероятнее всего, разделятся приблизительно поровну. Так что не зря политологи пророчат Франсуа Олланду 53—57% во втором туре.
Тем временем Саркози видит свой резерв в голосах, отданных за крайне правый «Национальный фронт». Он в этот раз добился небывалого результата — 18%. Но именно эта высокая цифра и заставляет усомниться в идеологической однородности данной электоральной группы. Да, ортодоксальные националисты с врожденной ненавистью относятся к левым. Но сколько их наберется, этих ортодоксов? Марин Ле Пен взяла на себя руководство партией, которую основал ее отец. Но оставила в прошлом консервативный национализм самого Жан-Мари Ле Пена. В программных принципах появились ощутимые признаки либерализма. В то же время затушеваны протухлые тезисы нетерпимости. В конце концов, какой националист обойдется нынче без откровенно левой риторики? Так что, голосуя за госпожу Ле Пен, люди больше проявляли протестное настроение, нежели приверженность националистической идеологии. А значит, не стоит ожидать от них партийной дисциплины. Здесь каждый избиратель будет решать все для себя сам.
Впрочем, прогнозы — дело неблагодарное. Тем более что второй тур президентских выборов состоится 6 мая. Ждать осталось совсем немного. Что же касается заголовка этой статьи, то он в значительной мере метафоричен. Не надо подниматься на Эйфелеву башню, чтобы увидеть ускоренный рост популярности левых идей. А если свой становится левее, то кому, как не родине Парижской Коммуны, быть тут впереди?
