ДМИТРИЙ ТАБАЧНИК: УРОКИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ПО-ПРЕЖНЕМУ АКТУАЛЬНЫ

В последнее время в новых независимых государствах  –  бывших республиках СССР стало признаком хорошего тона у  псевдоправых и не способных логически мыслить политиков именовать Великую Отечественную войну  –  Второй мировой.

Когда данную подмену названий производят известные всему миру кичливой необразованностью профессиональные «патриоты», это вряд ли кого-то может удивить. Люди, узурпировавшие право говорить от имени всей Украины, сами себя объявившие демократами, даже не знают, что 9 мая 1945 г. закончилась именно Великая Отечественная война советского народа. Тогда же закончилась война с Германией антигитлеровской коалиции, в которую как-то забыли вступить ОУН, УПА, СС «Галичина», прибалтийские, голландские, французские, норвежские и другие эсэсовцы. Что и не позволяет сегодняшним корректировщикам истории отмыть от крови и позора еще живых коллаборационистов. А Вторая мировая длилась до сентября 1945 г. и завершилась безоговорочной капитуляцией Японии.

Однако Великую Отечественную не хотят знать не только политики и пропагандисты. «Выдающуюся роль» «украинских» полувоенных формирований во Второй мировой взялись доказывать профессиональные историки. Оставим открытым вопрос, может ли являться (а не считаться) ученым конъюнктурщик, готовый по первому требованию любой власти доказывать, «что люди ходят на руках и что люди ходят на боках». Извращение истории, перевирание фактов, оболванивание подрастающего поколения в угоду политической конъюнктуре опасно прежде всего для самого украинского государства, для его будущего. Ведь люди, не знающие собственной истории, обречены повторить чужие ошибки.

Много раз проанализированы учеными и публицистами ошибки, допущенные Центральной Радой, Директорией и правительством гетмана П. Скоропадского в 1917–1920 гг. Неоднократно подчеркивалось, что бездумная, слепая героизация этих весьма противоречивых личностей уже привела к повторению новыми украинскими руководителями тех же ошибок. На новом витке истории они, слава Богу, не привели к распаду страны или к уничтожению украинской государственности, но серьезнейшим образом ослабили Украину, сделали ее значительно менее жизнеспособной, полностью зависимой от внешних факторов, от доброй воли соседей и ситуативных союзников.

Однако не будем возвращаться к упомянутым событиям начала XX века, а попытаемся разобраться, какую же войну вела Украина в 1941-1945 гг., и определить, какие уроки следует вынести политической элите новой Украины из событий Второй мировой войны, продолжавшейся с 1939-го по 1945-й.
Уже сопоставление дат Второй мировой и Великой Отечественной войн показывает, что последняя была одним из этапов первой, даже важнейшим этапом. Все, что происходило в Европе с 1939-го по 1941 г., было лишь прелюдией. Главные же события развернулись с 22 июня по конец 1941 г., когда в войну вступили СССР и США и была сформирована антигитлеровская коалиция. Которая и зафиксировала свою победу в результате подписания в 1945 г.: в мае – Германией и лишь в сентябре-Японией актов о безоговорочной капитуляции.

Должен еще раз огорчить доморощенных «патриотов»: среди победителей во Второй мировой войне ни ОУН, ни УПА не упомянуты. А вот организация СС (в том числе ваффен-СС, в которые входила и СС «Галичина»), признана преступной.

На первом этапе Второй мировой (до начала Великой Отечественной) состоялась германо-польская война, в ходе которой было ликвидировано польское государство. Весной 1940-го для обеспечения бесперебойных поставок железной руды из Швеции немцами были оккупированы нейтральные Дания и Норвегия.

Затем Гитлер провел кампанию 1940 года во Франции, которая закончилась военно-политическим крахом Третьей республики и формированием лояльного Германии марионеточного правительства Виши (во главе с коллаборационистом маршалом Петэном, закончившим жизнь в тюремной камере). Правительство Виши согласилось на оккупацию 2/3 территории метрополии германскими вооруженными силами.

С конца лета 1940-го до начала лета 1941 г. продолжалась «Битва за Англию», в ходе которой люфтваффе не смогли нанести поражение английской авиации. В свою очередь невозможность достичь господства в воздухе над проливом Ла-Манш и нейтрализовать английский флот заставила Гитлера пойти путем Наполеона. Т.е. попытаться принудить Англию к миру, уничтожив единственное континентальное государство, чьи вооруженные силы еще могли конкурировать с вермахтом, – СССР.

Наконец, в рамках подготовки к вторжению в СССР Гитлер в ходе краткосрочной кампании разгромил и оккупировал Югославию и Грецию.
Все это, если не учитывать малозначительные операции итальянской армии, были кампании Второй мировой войны, предшествующие Великой Отечественной. Мало сказать, что на этом этапе Украина не принимала никакого участия в боевых действиях. Находясь в составе СССР, который подписал с Германией в августе 1939 г. договоры «О ненападении», а также «О дружбе и границах» и секретные протоколы к ним, Украина на первом этапе войны оказалась невоюющей союзницей Германии. Более того, из всех республик Советского Союза именно Украина получила от данной ситуации наибольшие дивиденды.

17 сентября 1939 г., когда польская армия еще сопротивлялась вермахту, войска СССР перешли восточную границу Польши. Армия вторжения во главе с командармом второго ранга (будущим маршалом) С. Тимошенко была сформирована на базе Киевского и Белорусского военных округов. В результате раздела Польши между СССР и Германией к Украине были присоединены земли западнее Збруча, сегодняшняя электоральная база профессиональных «патриотов». Советские партийные вожди были достаточно опытными политиками, чтобы понять: участие СССР (и Украины в его составе) во Второй мировой – процесс довольно противоречивый. Чтобы не вызывать международно-правовых осложнений (вроде «просьбы» вернуться к довоенным – по состоянию на 1 сентября 1939 г. – границам), в СССР предпочитали говорить о Великой Отечественной войне.

Здесь все было ясно: война для Союза началась 22 июня 1941 г., когда его западная граница была уже «подправлена», и закончилась 9 мая 1945 г. Все территориальные приобретения являлись «справедливой компенсацией» победившей стороне за понесенные потери.

Точно так же на Дальнем Востоке СССР провел короткую кампанию против Японии с 8 августа по 3 сентября 1945 г. и получил – в результате победы – Курилы и Южный Сахалин. Отметим, что искусственное разделение результатов Второй мировой и советско-японской войн, произошедшее во многом по вине советского руководства, до сих пор позволяет Японии высказывать претензии на часть «Северных территорий».

Если же принять концепцию современных украинских «историков» от политики, то получится примерно следующее:
1. Украина во Второй мировой была представлена ОУН (в политическом отношении) и УПА (в военном).
2. УПА воевала и против Германии, и против СССР.
3. Украина войну проиграла (как Гитлеру, так и Сталину).

Может, для выпускника «украинизированной» школы это и выглядит героически. Но с точки зрения политики, в том числе политики сегодняшнего дня, это означает, что Украина вела войну против антигитлеровской коалиции (воевала ли УПА также и против Гитлера, с этой точки зрения, не важно, важно, что признается факт войны с одной из держав коалиции).

Чтобы понять, как реагировали в то время на подобный факт страны-союзники, напомним, что СССР был связан с Японией договором о ненападении, причем японская сторона строго соблюдала его в течение всех лет Великой Отечественной. Тем не менее, Москва взяла на себя обязательство перед союзниками вступить в войну с Японией не позднее чем через три месяца после окончания войны с Германией и выполнила свое обещание. Кроме того, УПА воевала не только и не столько с советскими войсками, сколько с поляками, которых «бравые» украинцы перебили, по разным оценкам, две-три сотни тысяч. Между тем именно нападение Германии на Польшу стало поводом для начала Второй мировой войны.

В рамках осуждения, «пакта Молотова-Риббентропа», а также окончательного урегулирования связанных со Второй мировой войной проблем Польша вполне может потребовать возвращения своих восточных территорий. Тем более что встречные претензии со стороны Германии ей не угрожают.
Все же Германия войну проиграла, как и УПА, а поляки, в отличие от украинцев, никогда не отказывались от статуса державы-победительницы. Причем сегодняшние теплые отношения с Варшавой не дают Киеву никаких гарантий.

Во-первых, Польша заинтересована в том, что­бы Украина стала буфером между нею и Россией. Но обстоятельства могут измениться, и буфер станет ненужным, тогда его логично будет разделить – как неоднократно делили саму Польшу.

Во-вторых, не надо считать, что только украинцы могут требовать компенсации за убийство Аскольда и Дира Олегом и за разорение Киева войсками Андрея Боголюбского. В 1945 г. поляки (при помощи Сталина) установили свою границу с Германией так далеко на западе, что даже король-воин XI века Болеслав Храбрый обзавидовался бы. Попросту говоря, германо-польская граница никогда за время существования обоих государств настолько на запад не продвигалась. Почему бы через лет семьдесят не «поправить» и восточную границу «Третьей Речи Посполитой»?

Кстати, именно польский опыт, связанный со Второй мировой войной, следовало бы досконально изучить современным украинским политикам, чтобы извлечь из него урок и не повторять ошибок, допущенных официальной Варшавой во второй половине 30-х годов. Эти ошибки стали роковыми для Польши и привели к ликвидации «Второй Речи Посполитой». К сожалению, пока что Украина с завидным упорством эти ошибки повторяет.

Лидеры предвоенной Польши тоже считали, что их страна крайне ценна, просто незаменима для Запада – как «санитарный кордон» на границе с Россией. Исходя из этого ошибочного тезиса, польское руководство проводило экспансионистскую политику, позволившую Черчиллю назвать эту страну «европейской гиеной». Поляки отторгли Виленскую область у Литвы. По Рижскому миру, заключенному с большевиками, Польша отодвинула свою границу далеко на восток по сравнению с «линией Керзона», рекомендованной версальскими соглашениями в качестве восточной границы Польши. В 1939 г., накануне войны, Польша истребовала для себя Тешинскую область Чехословакии. В 20-е – в начале 30-х годов поляки строили планы отторжения от Германии Восточной Пруссии и земель Силезии и Померании (их позднее присоединил к Польской Народной Республике Сталин). Даже катастрофа 1939 г. была вызвана откровенным желанием польского руководства ввязаться в войну, в которой Варшава необоснованно рассчитывала на быструю победу при помощи западных союзников и соответствующие территориальные приобретения.

После нарушения Гитлером Мюнхенских соглашений 1938 г. и уничтожения Чехословакии Англия предоставила Польше невиданные в мировой истории гарантии безопасности. В заявлении, которое Чемберлен сделал в палате общин, говорилось: «... в случае акции, которая явно будет угрожать независимости Польши и которой польское правительство сочтет жизненно важным оказать сопротивление своими национальными вооруженными силами, правительство Его Величества сочтет себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая в его силах». Фактически это означало, что решение о вступлении Великобритании в войну должно было приниматься не в Лондоне, а в Варшаве. Это хорошо понимали современники. В частности, премьер-министр Великобритании в годы Первой мировой войны Д. Ллойд Джордж в тот же день обратил внимание Чемберлена на тот факт, что по букве и духу гарантий вопрос о вступлении Великобритании в войну должно решать польское правительство, и подчеркнул: «Я считаю ваше сегодняшнее заявление безответственной азартной игрой, которая может закончиться очень плохо».

Отметим, что даже взаимные обязательства членов НАТО не простираются столь далеко. В конечном итоге каждое государство – член альянса само, в рамках национальньгх процедур, решает: принять ли ему участие в войне в случае нападения на одного из союзников по НАТО. Далеко не факт, что в случае нападения ядерной сверхдержавы на Польшу или Эстонию США или Англия рискнут подставить свои города под ракетный удар.

Во всяком случае, важнейший урок 1939 г. заключается в том, что формальное вступление в войну Англии и Франции не спасло Польшу. Располагая в течение сентября 1939 г. подавляющим преимуществом на Западном фронте, англичане и французы ничего не сделали для спасения своего союзника. Почти год они вели на Рейне «странную войну». Немцы даже укрепления строили, не скрываясь, на виду у союзных войск, в зоне досягаемости не то что артиллерийского огня, а даже легкого стрелкового оружия.

Гитлер оказался умнее польского диктатора – преемника Пилсудского, главнокомандующего польской армией маршала Эдварда Рыдз-Смиглы. Он не бросился на Сталина в 1939 г., как рассчитывали в Париже и Лондоне, а вначале обезопасил себя на Западе, разгромив французскую армию и британский экспедиционный корпус. О масштабе поражения говорит тот факт, что даже при поддержке США союзники посчитали себя готовыми к активным операциям на континенте только к лету 1944 года.

Страны-гаранты, союзники Варшавы, сдали антисоветскую Польшу в 1939 г. из соображений «большой политики». Точно так же они сдали и Прибалтику. Правительства Литвы, Латвии и Эстонии, как и польское, думали, что антисоветизм является достаточным залогом их безопасности, что англичане и французы придут умирать за амбиции маленьких, но гордых производителей шпротов. И просчитались. Даже Румыния, чьи нефтяные месторождения в то время имели стратегическую ценность на европейском театре военных действий, не получила из Парижа и Лондона никакой поддержки. И вынуждена была в 1938 г., по результатам Венского арбитража, отдать Трансильванию союзнику Гитлера регенту и диктатору Венгрии адмиралу Миклошу Хорти, а Бессарабию в 1940 г. – Сталину.

Опыт Второй мировой войны свидетельствует о том, что никто никогда не стремится умирать за интересы восточноевропейских лимитрофов, даже если они формально являются союзниками. Только царский генерал Маннергейм сумел провести Финское государство через перипетии бурной первой половины XX века. Он полагался лишь на свои силы, иногда вынужденно подчинялся обстоятельствам, как в 1941 г., когда Финляндия выступила на стороне Гитлера против СССР, но никогда не сжигал за собой мосты.

Тот факт, что финны, даже потеряв в 1940-м Карельский перешеек, воевали с СССР более чем лояльно, не став штурмовать Ленинград и не дав немцам замкнуть второе кольцо блокады вокруг Ладожского озера, предоставил возможность Маннергейму в 1944 г. заключить со Сталиным вполне выгодный и почетный мир. Финляндия практически не потеряла новых территорий (были лишь подтверждены условия мира 1940 г.). Сталин даже не покусился на государственный и общественный строй этой страны, ограничившись тем, что Финляндия объявила постоянный нейтралитет, по факту став вассальным государством СССР. Кстати, Маннергейм и до войны был готов на разумные уступки соседу. Понимая, что нельзя жить рядом с великой военной державой и не учитывать ее интересы, не говоря уже о том, чтобы на «заднем дворе» России проводить антироссийскую политику.

Если резюмировать уроки Второй мировой, то следует констатировать: войну проиграли националистические режимы (в каком бы лагере они ни находились). К краху их привело свойственное всем без исключения националистам преувеличение собственной значимости для мировой цивилизации в целом и для союзников в частности. Рухнули не только мелкие национализмы лимитрофов, но и претендовавшие на глобальность национализмы Германии, Италии и Японии. В то же время одержали победу наднациональные имперские режимы – Китай, США и СССР, независимо от господствующей идеологии проводившие политику «плавильного котла». И Вашингтон, и Москва интересовались не национальностью и не родным языком, а гражданством. Пекин же еще во времена Цинь Ши-хуанди принял концепцию, согласно которой «варвар, живущий как китаец, – китаец, а китаец, живущий как варвар, – варвар». Англия и Франция, совмещавшие национализм метрополий с претензией на универсализм колониальных империй, вышли из войны сильно ослабленными, перешедшими на вторые роли в мировой политике.

Что бы мы ни думали об исторической справедливости или несправедливости результатов и уроков Второй мировой, но они продолжают действовать и сейчас. По-прежнему мировые лидеры – Россия, Китай и США – страны, различные во всем, кроме одного: все они являются наднациональными территориальными империями, объединяющими сотни мелких наций и народностей. В принципе даже их неутихающее глобальное соперничество вызвано универсальностью этих государств, каждое из которых потенциально претендует на то, чтобы быть моделью и примером для всего человечества.

В этом отношении борьба с латиноамериканским, англосаксонским и «черным» национализмами в США, борьба путинского правительства с русским национализмом и чеченским сепаратизмом в России и борьба китайского правительства с уйгурским и тибетским сепаратизмами в Китае – явления одного порядка. Универсальные империи сражаются с силами, пытающимися ограничить роль государства защитой интересов одной национальной группы (независимо от того, принадлежит эта группа к меньшинству или к «титульной» нации).

Остается добавить лишь одно: абстрактная «справедливость» для каждого человека и для каждой нации своя. Это не политическая категория. Государства строятся и развиваются, опираясь не на то, что «справедливо», а на то, что практично и целесообразно.

Если мы хотим, чтобы Украина пережила века и в четвертом тысячелетии государство с таким названием все еще присутствовало на политической карте, нам следует помнить, что неумеренные амбиции, враждебность по отношению к соседям, претензии на собственную исключительность, попытки «гордиться» только тем, что «родился украинцем», ведут к национальной катастрофе. Подобной той, которую пережили Польша и Прибалтика в 1939-1940 гг. и которые они же неоднократно переживали ранее.

Можно быть «маленькими, но гордыми» и некоторое (непродолжительное) время дергать за усы соседних тигров, но в конце концов «маленькими, но гордыми» тигры обедают, а именно выигравший, выживший, уцелевший напишет историю, из которой «правду» узнают и наши потомки в том числе. Как пел Высоцкий: «И кто кого переживет, тот и расскажет, кто был прав...»

vilnaua